Лучший игрок Кубка Азии-2011 и одна из главных современных звезд Востока остается в ЦСКА. Как минимум до лета. И, скорее всего, как максимум до лета. В том что тема Хонды всплывет через полгода вновь, сомнений никаких.
В середине вчерашнего дня в распоряжении "СЭ" появилась информация о том, что договоренность между ЦСКА и "Лацио", которую в Италии считали делом решенным, на самом деле не достигнута. Римляне неожиданно стали играть на понижение стоимости сделки, видимо, посчитав, что перед закрытием окна армейцы поведут себя сговорчивей, - и просчитались. Ни 14 миллионов евро, о которых ранее шла речь, ни 12, о которых вчера писали на Апеннинах, ЦСКА не устраивали. Российский клуб рассчитывал получить 16 или в крайнем случае 15.
По словам гендиректора красно-синих Романа Бабаева, в переговорах вообще уже несколько дней стоял мертвый штиль, хотя по данным авторитетной La Gazzetta dello Sport, Хонда даже успел побывать в Риме и успешно пройти медобследование. Вряд ли поездка не была согласована с армейцами. В любом случае это уже неважно. Мотался японец в итальянскую столицу или сиднем сидел в Барселоне, возвращаться ему в конечном итоге придется в Москву, а через пару дней держать путь в Марбелью, на второй цээсковский сбор.
В тренерском штабе возможность ухода Хонды вызывала противоречивые чувства. С одной стороны, иметь в составе столь мастеровитого футболиста гораздо лучше, чем не иметь, а в битве с "Реалом" дорог каждый патрон. С другой - Хонда определенно из разряда пассажиров, который вот-вот сойдет. Не на этой станции, так на следующей. И чемоданчик уже собран, и цилиндр в руках, и на месте уже не сидится. А в конкурентах у японца достаточно людей, у которых конечный пункт еще не скоро, им с ЦСКА еще ехать и ехать. Они - настоящее, плавно переходящее в будущее, а не медленно, но мерно отмирающее. Однако играть все равно будет сильнейший, то есть Хонда. А ребятам придется на лавке сидеть.
Болельщики ЦСКА, радуясь, что ведущий игрок остался, волнуются: а не получится ли из Хонды второй Вагнер? По идее - не должен. В отличие от бразильца японец страшно печется о собственной репутации и по идее не станет на поле сачковать. Бутсы на липучках ему не пригодятся. Но негативный эффект от несостоявшейся сделки практически гарантирован. Представьте на месте Хонды себя: тебе даже градусник с маркировкой "Лацио" успели поставить и вдруг ты слышишь: "Давление померили? По Риму погулял? Вот и славно! А теперь давай-ка домой".
Игроки совершенно разных менталитетов в похожих ситуациях ведут себя примерно одинаково. Пока шли переговоры с "Ювентусом", в тень самого себя превратился серб Красич. Вагнер мгновенно закисал, как только какой-нибудь бразильский клуб появлялся на горизонте. Японцы и прочие азиаты - товарищи особого склада. Да только национальность у всех перечисленных по большому счету одна: футболист, в голове у которого засела мысль об уходе.
Теперь задача Евгения Гинера и Леонида Слуцкого ясна: втолковать весьма своеобразному парню Хонде, что, ударно проведя свои (как он, верно, надеется) последние полгода в России, он поможет и людям, и себе. И без того немаленькая стоимость еще выше, а на горизонте появится вариант посерьезнее "Лацио". До череды травм, напомним, Хондой, пусть и не слишком предметно, интересовались "Ливерпуль", "МЮ" и "Арсенал".
У несостоявшегося трансфера Хонды есть и подоплека, не связанная с ним лично и с ЦСКА. Он мог стать, но не стал единственным громким переходом футболиста из российской премьер-лиги в топовый европейский чемпионат этой зимой. Транспортное снабжение между нашей страной и Старым Светом работает только в одном направлении - к нам, но не от нас. В Западной Европе футболисты из РФПЛ не востребованы. Даже тех, кто все же уезжает, скорее не продают, а кое-как пристраивают - налицо примеры Лумба, Маазу и Фалля. В России слишком высокие цены? Слишком несговорчивые хозяева? Слишком ненужные спортсмены? Или же нужные, да только им слишком лень поднимать с насиженного места свой слишком обрусевший зад?
Ответ в каждом случае свой, но итог единый: на российский рынок европейцы за покупками не ходят, и наше первенство, хочешь не хочешь, остается в определенном смысле вещью в себе.