Привет,
Армеец
Армеец
Вы: Гость
Новости
Александр Ярдошвили: Тошич в позапрошлом году доигрывал матч с переломом пятой плюслевой (часть 2)
«Попади лезвие конька чуть ниже — перерезало бы сонную артерию»
— Вы застали в ЦСКА Марка Гонсалеса. Уникальный игрок с точки зрения медицины.
— На него повлияли две тяжелейшие травмы. За всё время работы мне не доводилось видеть столь редкой патологии. Не буду вдаваться в подробности, но руководство искало специалистов, способных решить эту проблему. Провели тяжёлую операцию, и, слава богу, Гонсалес играет. Правда, в другой стране. Очень много времени ушло на восстановление.
— Гонсалес — хрустальный?
— Нет, это результат единоборств. Футбол – травмоопасный вид спорта. Иногда футболист даже теряет сознание, как в первом круге с «Торпедо», когда Миланов столкнулся со Стекловым. Секунд 40-50 пришлось понервничать. Черепно-мозговая травма привела к западению языка. Дело могло закончиться плачевно.
— За вашу многолетнюю практику бывали случаи, как со Стекловым?
— Помню «Локомотив» играл со «Спартаком» в начале 2000-х. В верховом единоборстве столкнулись Пашинин, Черевченко и Титов. Егор отскочил, а Олег и Игорь со всего маха ударились головами. У Пашинина разрыв мягких тканей на полчерепа, а у Черевченко разрыв верхнего века, чуть глаз из глазницы не выпал. Оба потеряли сознание, и существовала реальная угроза жизни.
— Шили сразу?
— Нет, сначала нужно провести другие мероприятия. Это когда Баше в матче с «Динамо» прыгнули шипами в ногу и разлетелись мягкие ткани бедра – вот тогда быстро зашили Марко в раздевалке.
— У Черевченко шрам на глазу — это оттуда?
— У него вообще много шрамов. Игорь никогда не жалел ни себя, ни соперника. Правда, у хоккеистов шрамов побольше. Часто из-за попадания шайбы. Или как на недавнем чемпионате мира, когда травму получил Чудинов. Попади лезвие конька чуть ниже — перерезало бы сонную артерию. А так наложили 17 швов, и уже в следующей игре Максим вышел на лёд.
— Какой вид спорта травматичней — футбол или хоккей?
— Как ни странно, с большим отрывом лидирует футбол. Хоккей, бокс, регби или американский футбол ему не чета. Там экипировка закрытая, а футболисты выходят в трусах, маечке, гетрах и маленьких щиточках, которые непонятно что закрывают.
— Вернблум не любит щитки и приспускает гетры. Почему?
— Ему так удобней. Понтус высокопрофессиональный футболист и сам знает, как ему лучше. Не стоит влезать в эту ситуацию.
— Правда, что израильский врач Марк Расновский какими-то чудо-уколами вылечил колено Натхо?
— Марк давно уехал из России и сейчас трудится врачом в сборной Израиля. Знаю этого доктора, нас познакомил Савелий Мышалов, когда я ещё работал в «Локомотиве». У всех свои секреты, но это секрет Полишинеля. Ничего сложного нет, просто Расновский скрывает рецепт и думает, что это тайна. На самом деле противовоспалительные препараты известны. Кому-то помогает, кому-то нет. Натхо помог. Но в случае серьёзной травмы он бесполезен.
— Вам когда-нибудь говорили «Доктор — вы маг и волшебник»?
— Тот же Черевченко, как оправился от одной из травм, сказал: «Спасибо, профессор». Приятно.
— Кстати, Черевченко — он какой?
— Характер у него мощный. Игорь хорошо понимает и чувствует игроков.
Игорь Черевченко со шрамом Фото: Александр Мысякин, «Чемпионат»
Игорь Черевченко со шрамом
«Тошич доигрывал с переломом пятой плюслевой»
— Помните, как в 2005-м Дмитрий Сычёв порвал кресты?
— Играли в Казани. Счёт был 3:1 в пользу «Рубина». На последних минутах Сычёв сделал ускорение в штрафную. И тут вратарь Харчик схватил Диму за голеностоп. Сустав остался в руке, а тело пошло дальше. В итоге — разрыв крестообразной связки. Совершенно нелепая травма.
— Согласны, что карьера Сычёва разделилась на до и после Казани?
— Операцию Томас Фройлих из Штутгарта провёл блестяще. Но восстановление задерживалось. Что-то произошло, и Сычёв перестал походить сам на себя. Хотя уровень медицины сегодня такой, что травма передних крестов не представляет той сложности, что ещё лет 15 назад.
— Какой период восстановления после такой травмы?
— Чётко шесть месяцев.
— Недавно в гостях у «Чемпионата» был Валерий Газзаев, который утверждал, что Олич поправился за четыре.
— Дело не в том, как быстро он поправился. Аутопластика предполагает, что новая связка должна прижиться. Плюс мышца, удерживающая колено с трёх сторон, должна быть ещё лучше, чем на здоровой ноге. Чаще, наоборот, бывает, что нужно больше времени.
— Например?
— Малхаз Асатиани — девять месяцев. Дело в психологии. Весь реабилитационный период Малхаз провёл в Германии. Прошло шесть месяцев, а тренироваться нормально Асатиани не мог. Что-то ему мешало. Помню, приехали в Волгоград к «Ротору». Малхаз готовился сыграть. А в день матча вдруг подходит и говорит: «Не могу, не готов». Малхаз человек тонкий, действовал больше за счёт мысли. Думаю, он посчитал, что не сможет сыграть на должном уровне.
— Есть обратные примеры?
— Евсеев через четыре с половиной месяца после операции на передней крестообразной связке пришёл к Сёмину и сказал: «Готов тренироваться. Почему вы меня не зовёте?» В итоге вышел на поле недели на две раньше. Но это не физика, это характер.
— Кстати, кто был бесстрашнее — Евсеев или Соломатин?
— Евсеев. А у Соломатина невероятный послужной список. Только в детстве Андрей пережил 13 травм с анатомическим повреждением. После такого в команде мастеров не заиграешь. А он и в «Локомотиве», и в ЦСКА, и в сборной России выступал на очень высоком уровне. Невероятная сила духа. Самым бесстрашным из тех кого, я видел, назову Вернблума. Даже не Новикова или Никулина из «Динамо». У всех разный болевой порог, но у Понтуса он самый низкий. Вспоминаю и Игоря Чугайнова. Играли в Лиге чемпионов в Москве. В него прыгнули шипами. В голени две дырки, и оттуда кровь ручьём. Говорю ему: «Уходим!» А он в ответ: «Быстро перевяжи, я возвращаюсь на поле».
— А с переломами кто-то играл?
— С переломом играть невозможно. Доигрывать — можно. Тошич в позапрошлом году доигрывал матч с переломом пятой плюсневой. Геройский поступок, не каждый так может.
— Кресты и Гилерме — тоже история не из приятных.
— Гиля молодец. Он героически перенёс три операции. Но самый героический из вратарей — это Акинфеев. Человек перенёс две тяжелейшие травмы, но оба раза настолько быстро возвращался в строй, что ни на йоту не дал усомниться в своём профессионализме. А были футболисты, которые практически никогда не имели проблем. Например, Юра Дроздов, Виктор Онопко, Элвер Рахимич.
— Вы застали в ЦСКА Марка Гонсалеса. Уникальный игрок с точки зрения медицины.
— На него повлияли две тяжелейшие травмы. За всё время работы мне не доводилось видеть столь редкой патологии. Не буду вдаваться в подробности, но руководство искало специалистов, способных решить эту проблему. Провели тяжёлую операцию, и, слава богу, Гонсалес играет. Правда, в другой стране. Очень много времени ушло на восстановление.
— Гонсалес — хрустальный?
— Нет, это результат единоборств. Футбол – травмоопасный вид спорта. Иногда футболист даже теряет сознание, как в первом круге с «Торпедо», когда Миланов столкнулся со Стекловым. Секунд 40-50 пришлось понервничать. Черепно-мозговая травма привела к западению языка. Дело могло закончиться плачевно.
— За вашу многолетнюю практику бывали случаи, как со Стекловым?
— Помню «Локомотив» играл со «Спартаком» в начале 2000-х. В верховом единоборстве столкнулись Пашинин, Черевченко и Титов. Егор отскочил, а Олег и Игорь со всего маха ударились головами. У Пашинина разрыв мягких тканей на полчерепа, а у Черевченко разрыв верхнего века, чуть глаз из глазницы не выпал. Оба потеряли сознание, и существовала реальная угроза жизни.
— Шили сразу?
— Нет, сначала нужно провести другие мероприятия. Это когда Баше в матче с «Динамо» прыгнули шипами в ногу и разлетелись мягкие ткани бедра – вот тогда быстро зашили Марко в раздевалке.
— У Черевченко шрам на глазу — это оттуда?
— У него вообще много шрамов. Игорь никогда не жалел ни себя, ни соперника. Правда, у хоккеистов шрамов побольше. Часто из-за попадания шайбы. Или как на недавнем чемпионате мира, когда травму получил Чудинов. Попади лезвие конька чуть ниже — перерезало бы сонную артерию. А так наложили 17 швов, и уже в следующей игре Максим вышел на лёд.
— Какой вид спорта травматичней — футбол или хоккей?
— Как ни странно, с большим отрывом лидирует футбол. Хоккей, бокс, регби или американский футбол ему не чета. Там экипировка закрытая, а футболисты выходят в трусах, маечке, гетрах и маленьких щиточках, которые непонятно что закрывают.
— Вернблум не любит щитки и приспускает гетры. Почему?
— Ему так удобней. Понтус высокопрофессиональный футболист и сам знает, как ему лучше. Не стоит влезать в эту ситуацию.
— Правда, что израильский врач Марк Расновский какими-то чудо-уколами вылечил колено Натхо?
— Марк давно уехал из России и сейчас трудится врачом в сборной Израиля. Знаю этого доктора, нас познакомил Савелий Мышалов, когда я ещё работал в «Локомотиве». У всех свои секреты, но это секрет Полишинеля. Ничего сложного нет, просто Расновский скрывает рецепт и думает, что это тайна. На самом деле противовоспалительные препараты известны. Кому-то помогает, кому-то нет. Натхо помог. Но в случае серьёзной травмы он бесполезен.
— Вам когда-нибудь говорили «Доктор — вы маг и волшебник»?
— Тот же Черевченко, как оправился от одной из травм, сказал: «Спасибо, профессор». Приятно.
— Кстати, Черевченко — он какой?
— Характер у него мощный. Игорь хорошо понимает и чувствует игроков.
Игорь Черевченко со шрамом Фото: Александр Мысякин, «Чемпионат»
Игорь Черевченко со шрамом
«Тошич доигрывал с переломом пятой плюслевой»
— Помните, как в 2005-м Дмитрий Сычёв порвал кресты?
— Играли в Казани. Счёт был 3:1 в пользу «Рубина». На последних минутах Сычёв сделал ускорение в штрафную. И тут вратарь Харчик схватил Диму за голеностоп. Сустав остался в руке, а тело пошло дальше. В итоге — разрыв крестообразной связки. Совершенно нелепая травма.
— Согласны, что карьера Сычёва разделилась на до и после Казани?
— Операцию Томас Фройлих из Штутгарта провёл блестяще. Но восстановление задерживалось. Что-то произошло, и Сычёв перестал походить сам на себя. Хотя уровень медицины сегодня такой, что травма передних крестов не представляет той сложности, что ещё лет 15 назад.
— Какой период восстановления после такой травмы?
— Чётко шесть месяцев.
— Недавно в гостях у «Чемпионата» был Валерий Газзаев, который утверждал, что Олич поправился за четыре.
— Дело не в том, как быстро он поправился. Аутопластика предполагает, что новая связка должна прижиться. Плюс мышца, удерживающая колено с трёх сторон, должна быть ещё лучше, чем на здоровой ноге. Чаще, наоборот, бывает, что нужно больше времени.
— Например?
— Малхаз Асатиани — девять месяцев. Дело в психологии. Весь реабилитационный период Малхаз провёл в Германии. Прошло шесть месяцев, а тренироваться нормально Асатиани не мог. Что-то ему мешало. Помню, приехали в Волгоград к «Ротору». Малхаз готовился сыграть. А в день матча вдруг подходит и говорит: «Не могу, не готов». Малхаз человек тонкий, действовал больше за счёт мысли. Думаю, он посчитал, что не сможет сыграть на должном уровне.
— Есть обратные примеры?
— Евсеев через четыре с половиной месяца после операции на передней крестообразной связке пришёл к Сёмину и сказал: «Готов тренироваться. Почему вы меня не зовёте?» В итоге вышел на поле недели на две раньше. Но это не физика, это характер.
— Кстати, кто был бесстрашнее — Евсеев или Соломатин?
— Евсеев. А у Соломатина невероятный послужной список. Только в детстве Андрей пережил 13 травм с анатомическим повреждением. После такого в команде мастеров не заиграешь. А он и в «Локомотиве», и в ЦСКА, и в сборной России выступал на очень высоком уровне. Невероятная сила духа. Самым бесстрашным из тех кого, я видел, назову Вернблума. Даже не Новикова или Никулина из «Динамо». У всех разный болевой порог, но у Понтуса он самый низкий. Вспоминаю и Игоря Чугайнова. Играли в Лиге чемпионов в Москве. В него прыгнули шипами. В голени две дырки, и оттуда кровь ручьём. Говорю ему: «Уходим!» А он в ответ: «Быстро перевяжи, я возвращаюсь на поле».
— А с переломами кто-то играл?
— С переломом играть невозможно. Доигрывать — можно. Тошич в позапрошлом году доигрывал матч с переломом пятой плюсневой. Геройский поступок, не каждый так может.
— Кресты и Гилерме — тоже история не из приятных.
— Гиля молодец. Он героически перенёс три операции. Но самый героический из вратарей — это Акинфеев. Человек перенёс две тяжелейшие травмы, но оба раза настолько быстро возвращался в строй, что ни на йоту не дал усомниться в своём профессионализме. А были футболисты, которые практически никогда не имели проблем. Например, Юра Дроздов, Виктор Онопко, Элвер Рахимич.
Источник: http://championat.ru
